Выставки

           К началу 1921 г. гражданская война в бывшей Российской империи подошла к своему завершению. Ее итогом стали не только многомиллионные жертвы, но и сильнейшая хозяйственная разруха. Гражданская война уничтожила большинство достижений модернизации России в конце XIX – начале XX вв. Победителями в конфликте стали большевики, предложившие обществу новый путь развития, с акцентом на стремление сочетать экономический рост с большей социальной справедливостью. Однако модель управления экономикой и общественными отношениями, предложенная ими в ходе войны и получившая название «военный коммунизм», потерпела крах. С ее помощью большевики сумели мобилизовать ресурсы общества для победы в гражданской войне, но политика «военного коммунизма» оказалась несостоятельной в плане возрождения экономики страны. В марте 1921 г. состоялся X съезд РКП(б) на котором принимается ряд решений об отказе от политики «военного коммунизма» и переходе к новой экономической политике. «Военный коммунизм» характеризовался национализацией всех отраслей промышленности и торговли, отказом от товарно-денежных отношений, с заменой их централизованным распределением товаров, «диктатурой» города над деревней, что на практике означало принудительное изъятие у сельских тружеников произведенной ими продукции в рамках продовольственной разверстки. Новая экономическая политика должна была вернуть в экономику товарно-денежные отношения и частную инициативу. Принудительная продразверстка заменялась фиксированным продовольственным налогом (в дальнейшем – единым сельскохозяйственным налогом). Вновь разрешалась частная инициатива в мелкой промышленности и торговле. Однако государство сохраняло контроль над тяжелой промышленностью, оптовой торговлей и банковским делом. Большевики изначально считали НЭП тактическим ходом, «временным отступлением», необходимым для восстановления экономики страны. В дальнейшем они планировали продолжить коммунистический эксперимент над российским обществом.      

           Ко времени X съезда РКП(б) Ставропольский уезд, как и вся страна, находился в плачевном состоянии. Его экономика была подорвана гражданской войной, а также политикой продразверстки. Реквизиции продовольствия и материальных средств, проводившиеся как красными, так и белыми, заставили местное крестьянство уже с 1919 года уменьшать запашку. Окончательное установление советской власти в уезде в начале 1919 года принесло политическую стабилизацию. Но его экономическое состояние продолжало ухудшаться. Большевики превратили Поволжье в одну из продовольственных баз для снабжения армии и промышленного центра страны. В годы «военного коммунизма» из Ставропольского уезда планомерно «выкачивалось» зерно для нужд городов. К началу 1921 г. продовольственные запасы в уезде оказались исчерпанными настолько, что он не мог обеспечить поставок даже в счет прошедшего 1920 года. На уезд, как и на все Поволжье, надвигался голод, усугубившийся засухой 1921 года. Формально переход к новой экономической политике в уезде произошел в начале 1921 года, когда началось взимание продовольственного налога. Однако местные реалии внесли в процесс перехода существенные коррективы. Примерно первые полтора года проведения новой экономической политики заняла борьба с голодом, охватившем Поволжье и Юг России. Последствия голода сказывались в Ставропольском уезде вплоть до середины 1920-х гг.

          В 1922 г. началось восстановление хозяйства уезда, уже на обновленных экономических принципах. Взимание налогов и сборов с крестьян зависело теперь от урожайности, государство восстановило товарно-денежное обращение, начался постепенный вывод из оборота обесценившихся «совзнаков» времен гражданской войны и возврат к золотому стандарту рубля, что привело к почти полному исчезновению инфляции.

          Для экономики аграрного Ставропольского уезда главным являлось восстановление запашки земли. Численность сельского населения уезда за годы гражданской войны и голода сократилась, но главное – в голодный 1921 год крестьяне потеряли почти все поголовье скота, включая лошадей. В 1922–1923 гг. местными кооперативами, при поддержке властей, было организовано несколько экспедиций в Сибирь для закупки лошадей, которые оказались успешными. Конечно, в большинстве случаев крестьяне отправлялись в далекие края самостоятельно. Благодаря росту поголовья лошадей запашка начала восстанавливаться уже с 1922 года. Но этот процесс шел медленно и занял не менее трех лет. Важной кампанией местной власти в первые годы НЭПа стала борьба с кабальными сделками. В голодные годы многие крестьяне были вынуждены закладывать свое имущество и дома богатым односельчанам в обмен на еду. В результате большое число семей оказалось фактически в долговом рабстве у сельских кулаков. Советская власть выявляла такие сделки и в принудительном порядке расторгала их, признавая ничтожными. Эта кампания должна была показать крестьянам, что, несмотря на частичный возврат к товарно-денежным отношениям, большевики не отказались от декларируемых ими принципов социальной справедливости. Важным здесь являлось и их стремление предотвратить эксплуатацию человека человеком, поскольку зажиточные кредиторы легко могли заставить бедных должников работать на себя. Но это явление советская власть не приветствовала.

          При переходе к НЭПу были введены существенные ограничения на использования наемного труда в частных хозяйствах, которые не давали владельцам мелких хозяйств возможностей для стороннего найма рабочей силы за деньги или в порядке отработок. Реально крестьяне в большинстве случаев могли использовать только труд членов своей семьи. Это позволяло оставаться деревне социально однородной, препятствовало быстрому обогащению тех, кто имел возможность нанимать сторонних работников. Учитывая, что сельские общины в уезде еще в период революции вернули себе контроль над ⁹/₁₀ всей пахотной земли, а помещичьих хозяйств больше не существовало, в наиболее выигрышном положении оказывались многодетные крестьяне: они получали от общины самые большие наделы. Определенными преимуществами пользовались и красноармейцы, сражавшиеся за советскую власть. 

          К середине 1920-х гг. последствия аграрного кризиса и голода в Ставропольском уезде оказались полностью преодолены: удалось восстановить запашку земли и поголовье скота. В то же время, по мере возрождения экономики, наблюдался поступательный рост благосостояния крестьянства в целом. К середине 1920-х гг. лошади и коровы имелись в большинстве крестьянских хозяйств уезда, что говорит об их выходе из тяжелого положения начала десятилетия. В период НЭПа крестьяне получили право свободно распоряжаться излишками сельхозпродукции. Поэтому постепенно в деревнях и селах стала возрождаться торговля, а вместе с ней началось насыщение деревни промышленными товарами.     

          По мере восстановления сельского хозяйства началось возрождение местной промышленности, существенно подорванной в годы военного коммунизма. К концу 1920 г. большевики национализировали всю местную промышленность Ставропольского уезда, начиная от крупных добывающих предприятий, наподобие каменоломен Ванюшина, и заканчивая лесопилками и мельницами. Однако наладить их работу они не сумели. Поэтому в новых экономических условиях большевики решились на перемены и в области промышленной политики. Не отказываясь от принципа государственной собственности на национализированное в имущество, они начали сдавать небольшие предприятия легкой, пищевой промышленности, торговли и сферы услуг в концессию частым лицам. Часто концессионерами становились бывшие собственники этих предприятий, пережившие гражданскую войну. Условиями концессии становились восстановление промышленных объектов и плата государству за право пользования имуществом. На таких условиях в Ставропольском уезде подлежали восстановлению мукомольная, пищевая и деревообрабатывающая отрасли. Однако концессии в Самарской губернии внедрялись медленно. Потенциальных концессионеров отпугивали высокая плата за объекты и необходимость существенных капитальных вложений для их повторного пуска.

          Гораздо лучшие результаты частная инициатива принесла в тех отраслях, где имелась быстрая оборачиваемость капитала: в торговле и бытовом обслуживании населения. Примечательно, что эти сферы в Ставропольском уезде в годы НЭПа оказались почти полностью в частных руках. В городе вновь открылись частные лавки, парикмахерские, бильярдные и питейные заведения. Разрешение частнохозяйственной инициативы в промышленности и торговле не привело к серьезным социальным изменениям в уезде. Слой местных «нэпманов» (часто выходцев из дореволюционного купечества) оказался колоритным, но маломощным и почти полностью зависимым от политики советской власти. Правда, его существование вызывало нарекание ставропольцев, в годы гражданской войны вставших на сторону большевиков и поверивших в идеи коммунизма: они заявляли, что боролись за другое будущее. Тем легче местным советам оказалось ликвидировать слой частных хозяев в переломные 1929-1930-й годы. При этом, имелась государственная альтернатива частникам в виде системы государственной кооперации. Появившаяся в Ставропольском уезде в годы гражданской войны, в период НЭПа она сохранялась, но была экономически слабой и не могла взять на себя задачу снабжения населения даже товарами первой необходимости. Ее развитие придется на 1930-е гг.    

          Получили новый импульс для развития и промыслы, распространенные в уезде до гражданской войны. Их можно было развивать индивидуально, купив патент на право деятельности, или коллективно, в составе артелей. Заинтересованные в развитии коллективных форм хозяйствования, большевики давали артелям некоторые преимущества. Указанными сферами почти полностью исчерпывалось поле деятельности частной инициативы в Ставропольском уезде. Крупные промышленные объекты, наподобие лесохимических заводов и тех же каменоломен Ванюшина, оставались под контролем государства. Их восстановление началось позднее, с середины 1920-х гг. за счет государственных кредитов. Однако от государственных предприятий также стремились добиваться экономической отдачи, по меньшей мере, самоокупаемости. 

           К концу 1920-х гг. экономика Ставропольского уезда достигла дореволюционных показателей почти по всем параметрам, за исключением уровня развития ремесел и промыслов, который снизился. Вместе с тем, ее качественного изменения не произошло. Основой экономического потенциала продолжало оставаться мелкотоварное крестьянское хозяйство. Аграрные технологии не изменились по сравнению с дореволюционным периодом: у крестьян не имелось средств, чтобы внедрять передовые машины и оборудование. На низком техническом уровне оставалась и местная промышленность. Чтобы совершить качественный рывок в индустриальное общество для Ставропольского уезда, как и для всей страны, требовалась другая политика в сфере мобилизации труда и капитала. Новая экономическая политика принесла ожидаемые результаты, в виде восстановления хозяйства, но она не могла обеспечить качественный рост экономики в короткие сроки. К концу 1920-х гг. НЭП исчерпал себя и уступил место проведению форсированной индустриализации и коллективизации.      

          Документы выставки дают общие сведения о проведении новой экономической политики в Ставропольском уезде. Приводятся задачи советской власти при восстановлении хозяйства Ставропольского уезда, сведения о деятельности коммунистической партии, о развитии сельского хозяйства и промышленности, а также об основных направлениях деятельности местных органов управления.

Янчарук Д.В., к.и.н., ведущий специалист Управления по делам архивов.